Читать книгу "Хозяйка книжной лавки на площади Трав  - Эрик де Кермель"

Эта книга напомнила мне о моем отце. Мужчинам его поколения часто бывает трудно выразить свои чувства, позволить морю отступить и обнажить скалы их эмоций, принять тот факт, что на берегу их моря есть оставшиеся с детства лужи, вода в которых не совсем спокойна, или волны катают по нему чувства, которые стали твердыми, как камешки. Приказ «Будь сильным!» иногда с годами превращает мужчин в жуков-скарабеев, которые медленно перемещаются, согнувшись под тяжестью панциря, и никогда не могут его снять.

В жизни моего отца и Эрика Орсенны была еще одна общая черта – литературная и очень важная. Это книга Жюльена Грака «Побережье Сирта». Вымышленный город на побережье Сирта, в который Грак ведет нас среди болот и туманов человеческой души, называется Орсенна. Это в честь него академик взял себе псевдоним!

А в нашем доме, в Шомоне, комната, служившая кабинетом моему отцу, называлась «комнатой карт» – как та комната в адмиралтействе на берегу Сиртского моря, в которой бывал герой Грака. В этой комнате карт у отца был собственный книжный шкаф, взять из которого или поставить в который книгу мог только он; в этой же комнате он писал или на долгие часы погружался в чтение карт всех разновидностей.

Там я быстро набиралась знаний, читая морские карты и карты масштаба 1:25, такие подробные, что мой отец, разумеется не обязательно бывавший в изображенных на карте местах, мог на ее основе составить рассказ о пейзаже, который мое воображение без труда превращало в картины. Отец коллекционировал карты стран, куда никогда бы не поехал, лишь для того, чтобы представить себе поездки верхом на верблюде по Сахаре, переходы через перевалы в Гималаях или беспокойные плавания по Тихому океану у берегов Патагонии.

Через несколько дней Жак зашел в книжную лавку, чтобы попрощаться со мной.

Мы долго не размыкали объятий, и на наших лицах была улыбка – выражение доброты, руководившей нашими обменами.

Я приготовила для него книгу.

– Вот «Пять размышлений о смерти – иначе говоря, о жизни». Вы помните, что, говоря об этой книге, когда пришли в первый раз, не назвали мне вторую половину заголовка?

– Помню. Может быть, мы когда-нибудь изобретем слово, которое будет означать, что жизнь и смерть – две половины одной и той же истории, которая развивается одновременно по прямой и по кругу и в которой жизнь и смерть ведут между собой вечный диалог.

Филипп.

Неутомимый путешественник

Мне нравится большой космополитизм этой маленькой части Прованса.

Смешение народов кажется мне прекраснейшей возможностью раздвинуть границы нашего сознания.

Всегда бывает интересно открывать для себя, как каждый житель окрестностей Юзеса приобретает участок земли, осваивает его согласно своим вкусам привычными способами и, в конце концов, заставляет эту землю измениться. Нынешний облик департамента Гар – результат соседства людей, чьи семьи на протяжении жизни нескольких поколений остаются в этой местности, и тех, кто выбрал ее для жизни, зачастую потому, что полюбил.

Есть ли среди них те, кто имеет больше прав, чем другие? Если кто-то живет здесь потому, что не имел другого выбора, будет ли он защищать свою родную землю лучше, чем тот, кто полюбил ее? Об этом оживленно спорят во всех сельских коммунах.

В обеих партиях могут быть крайние консерваторы. В одной – коренные жители, которые считают, что на их родине организовано слишком много фестивалей и культурных или спортивных структур только ради обитателей вторичного жилья, в другой – те, кто купил почтовую открытку, теперь хочет, чтобы она существовала вечно, и не желает никаких изменений.

Уже давно в этих местах живут швейцарцы; они поселились здесь потому, что весь этот край, от Ардеша до Севеннских гор, был в значительной степени протестантским.

Хотя религиозности здесь не больше, чем в других местах, благодаря религиозному фактору до сих пор муниципальные списки маленьких коммун составляются из пар, в которых один человек представляет одну из двух этих христианских религий, а другой вторую; и это разумный принцип.

Недавно газета «Гардиан» опубликовала список сорока лучших мест мира, которые нужно посетить. На втором месте в нем был Юзес. Я должна сказать, что это меня больше встревожило, чем обрадовало. Я немного боюсь, что площадь Трав станет витриной с глиняными фигурками цикад и приборами для салата, вырезанными из оливы: эта торговля повредит нашим местным производителям.

В своей маленькой книжной лавке я твердо намерена немного расширить отделение иностранной литературы. В городе все больше иностранцев, а значит, все больше покупателей для книг с этих полок, хотя я замечаю, что многие немцы и голландцы, чем дольше живут здесь, тем лучше говорят на нашем языке.

Сейчас, когда Европу так сильно критикуют, мне трудно присоединиться к общему хору, потому что я осознаю, как сильно мы с помощью программы «Эразмус»[6] поощрили у тех, кто молод, желание путешествовать, и этим дали им возможность выйти за границы их семейной среды и европейской Франции, раскрывая их души для нового.

Филипп был самым большим путешественником из всех, кого я знаю!

Он был увлеченным и увлекательным человеком. Всего счастливей он бывал, когда мог рассказать другим о своих путешествиях.

Когда я встретила его в первый раз, он возвратился из Аргентины.

На нем были очень красивые сапоги в стиле гаучо и большое красное пончо.

Этот наряд был излишне ярким, особенно в начале весны, в ее первые ясные дни, уже позволявшие обедать во дворе. Но Филипп совершенно не отличался сдержанностью.

– Добрый день, мадам хозяйка книжной лавки!

– Добрый день, месье! Если я чем-то могу вам помочь, не стесняйтесь, говорите.

– Разумеется, да, можете. Я только что поселился в вашем прекрасном краю, и соседи сказали мне, что у вас есть хороший отдел книг о путешествиях. Я отправляюсь в Австралию и хотел бы больше узнать о ней перед отъездом.

– Как вам повезло! Я мечтаю съездить в Австралию. Это, должно быть, великолепно, хотя она очень далеко.

– Путь до Сиднея занимает около двадцати часов. Но я не останусь в Сиднее. Я найму «ренджровер» и сразу же поеду на встречу с аборигенами.

– Восхитительно…

– Меня очень интересуют первобытные народы и вообще все древние цивилизации. Я только что возвратился из поездки по Аргентине и Боливии; там я провел несколько недель на высокогорных плато среди индейцев. Когда подумаешь, что инки имели самую большую империю в Латинской Америке, а мы меньше чем за сто лет разрушили их цивилизацию и заменили ее нашими западными системами ради нескольких месторождений серебра и лития! Это почти доводит до отчаяния! С тех пор установленные в Лондоне цены на сырье делают эти страны беднее или богаче в зависимости от наших спекуляций.